"Он долго, яростно, с острым наслаждением обливался водой и обтирался уксусом, сдирая с себя ночную грязь. Уно, против обыкновения молчаливый, хлопотал вокруг него. И только потом, помогая дону застегивать идиотские сиреневые штаны с пряжками на заду, сообщил угрюмо:
— Ночью, как вы укатили, Кира спускалась и спрашивала, был дон или нет, решила, видно, что приснилось. Сказал ей, что как с вечера ушли в караул, так и не возвращались…
Румата глубоко вздохнул, отвернувшись. Легче не стало. Хуже.
— …А я всю ночь с арбалетом над бароном сидел: боялся, что спьяну наверх полезут.
— Спасибо, малыш, — с трудом сказал Румата.
...
Румата поднялся наверх, постучавшись, вошел в кабинет. Кира сидела в кресле, как и вчера. Она подняла глаза и со страхом и тревогой взглянула ему в лицо.
— Доброе утро, маленькая, — сказал он, подошел, поцеловал ее руки и сел в кресло напротив.
Она все испытующе смотрела на него, потом спросила:
— Устал?
— Да, немножко. И надо опять идти.
— Приготовить тебе что нибудь?
— Не надо, спасибо. Уно приготовит. Вот разве воротник подуши…
Румата чувствовал, как между ними вырастает стена лжи. Сначала тоненькая, затем все толще и прочнее. На всю жизнь! — горько подумал он. Он сидел, прикрыв глаза, пока она осторожно смачивала разными духами его пышный воротник, щеки, лоб, волосы. Потом она сказала:
— Ты даже не спросишь, как мне спалось.
— Как, маленькая?
— Сон. Понимаешь, страшный страшный сон.
Стена стала толстой, как крепостная.
— На новом месте всегда так, — сказал Румата фальшиво. — Да и барон, наверное, внизу шумел очень.
— Приказать завтрак? — спросила она.
— Прикажи.
— А вино какое ты любишь утром?
Румата открыл глаза.
— Прикажи воды, — сказал он. — По утрам я не пью.
Она вышла, и он услышал, как она спокойным звонким голосом разговаривает с Уно. Потом она вернулась, села на ручку его кресла и начала рассказывать свой сон, а он слушал, заламывая бровь и чувствуя, как с каждой минутой стена становится все толще и непоколебимей и как она навсегда отделяет его от единственного по настоящему родного человека в этом безобразном мире. И тогда он с размаху ударил в стену всем телом.
— Кира, — сказал он. — Это был не сон.
И ничего особенного не случилось.
— Бедный мой, — сказала Кира. — Погоди, я сейчас рассолу принесу…"
______________________________________
Аркадий и Борис Стругацкие - "Трудно быть богом"